Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

— Тихо…тихо…ты мой хороший.

Бедняга на глазах бледнеет, как мухомор, глаза стекленеют, дерганье затихает и прекращается. Всё, откинул копыта, отдав жизненные соки без остатка. У меня по спине пробегают мурашки размером с черепаху. И вот эта энергетическая вампирша — моя девушка. Ну что же, нет людей без недостатков. Зато у нее спортивные ляхи блеск.

Ладно, оставляем высосанного позади. По скользкой каменной кладке двигаемся дальше на поиски двери внутрь стен.

Скоморох вдруг спрашивает:

— А когда ты научился проходить сквозь стены?

— На продленке. Внеклассные занятия.

— Всё шутки шутишь, — угрюмо говорит спецназовец.

— Ага, твою работу выполняю, — киваю на его старую шутовскую маску. — А то «шут» у нас совсем не смешной.

Скоморох отмалчивается. Расстроился поди, что больше не уникальный «ходок» в команде. Зато Бестия ярко улыбается, сверкая белыми зубами. Лицо у нее посвежело и похорошело. И всего-то одного чувачка высосала. Фигня.

— А мне всегда нравятся твои шутки, Перун, — подлизывается красотка.

Легонько тереблю ее по выбившемся из-под бронешлема каштановым кудряшкам, и она чуть ли не мурлычет. Видимо, либидо обострилось после подпитки. Ладно, потом отпразднуем мое отцовство мощным марафоном. Если есть повод для радости, надо радоваться и дарить радость другим, хе.

Проходим еще немного под парапетами с бойницами. Башни боковых ворот надвигаются высокими близнецами-великанами. Солнце будто насаживается на одну из смотровых башен и горит оттуда яростным Оком Саурона.

Останавливаемся у окованной железом двери. Соратники отодвигаются, позволяя мне заняться сваркой. Вырезаю замок по кругу, а также запирающие щеколды сверху и снизу. Остается только толкнуть дверь, и она со скрежетом отворяется. Мигом сигаем внутрь. Черная пасть заглатывает нас, словно червячков, а дальше проносятся коридоры и лестницы.

Я иду впереди, как самый чуткий к запахам и шумам. Резко замираю. Скоморох по инерции делает шаг вперед. Моя протянутая рука останавливает его и оттаскивает обратно. Сам стою рядом с дверью, из-под которой пробивается свет. Внутри звучат голоса: гулкий смех, фразы на английском. Кто-то отодвигает железный стул, жалобно стонет камень пола.

Я выпускаю все Когти и толкаю дверь. На пороге возникает удивленный оксфордец. Хватаю его мильфиновыми щупальцами и притянув к себе, протыкаю Когтями. Пробитый ментальный доспех гаснет вместе с жизнью. За моей спиной прыгают в дверной проем Бестия и Скоморох. «Шут» вынимает трофейный мортидо-нож и рассекает им горло ближайшему оксфордцу. Под действием энергии Хаоса голова бойца неконтролируемо распухает и превращается в подобие огромной раковой опухли.

Бестия создает каменное копье и разбивает огромный гранитный наконечник об головы двоих оксфордцев.

Деремся мы в узкой комнате, освещенной парой настольных ламп. Караульная битком забита Воинами с автоматами, а также Кметами. Посреди комнаты вздымается древний средневековый барабан, обмотанный цепями. Этот барабан открывает ворота. Несовременно, но до сих пор замок все время был открыт. С началом гражданской войны граф Чипсонь решил сделать из своей резиденции оборонительную крепость. Тогда барабан только и пригодился.

Я срубаю голову ближайшему из караульных. В меня летит ледяной град, полисплав на плече выпучивается и образует небольшой щит. Эта пластина принимает на себя морозные колышки, пока сам я, преодолевая напор атаки, подступаю к Кмету-ледышке. Один тычок Когтей в плечо — он падает и больше не встает.

Замечаю, как Бестия сносит ветряным ураганом двоих автоматчиков. Их вбивает в стену с такой силой, что кладка жалобно ухает. Кто-то спускает курок, пули прыгают по комнате, отскакивая от доспеха Бестии и моей мильфиновой брони звонким рикошетом. Скоморох просто пропускает автоматные очереди сквозь себя, будто призрак.

Стреляющих мы быстро разделываем под орех. Комната небольшая, раз-два взмахнул Когтями — и всех положил штабелями.

— Поднимите ворота! — кричу сослуживцам.

Бестия кидается к деревянным колесам. Скоморох сразу отнекивается:

— У меня физуха, как у обычного человека. Быстрее ты.

— Охраняй тогда караулку, — выпускаю мильфиновые щупальца. Отростки вцепляются во второе колесо и крутят его с Бестией на пару. Стенания раненых тонут в скрежете цепей и деревянном скрипе.

Сейчас решетки ворот поднимутся, и «зори» под пулеметными очередями рванут во вторую надвратную башню. Ясна подавит обстрелы — запустит сферы в бойницы и хорошенько прочистит там трубы. Так что спецназовцы спокойно добегут и разнесут расчеты пулеметов и гаубиц. Мы же должны зачистить первую башню. Здесь тоже полно артиллерии.

— Перун, мы во второй, — отчитывается по общей волне Аяно. — Потерь нет. Зачищаем укрепточки.

— Принял, мы продолжаем зачищать первую.

— Подкрепление не нужно? Нас много.

— Да не, справимся вдвоем с половиной, — бросаю взгляд на слабосильного Скомороха. Без Египетской казни он для штурма не сильно годится. Но Казнь крушит всех без разбору: и чужих, и своих. Так что пускай своим ножичком выпиливает по одному.

Оставив караульную, несемся с Бестией и Скоморохом дальше по коридорам. Найти комнату с амбразурами не составило труда. За двустворчатыми дверями засели расчеты гаубиц и пулеметов. Машины смерти уперлись станинами в камень пола, из только бомбивших стволов вытекают струйки дыма.

— Зачистите тут всех, — я выстреливаю молнией в самых дальних Воинов.

Даже можно было не приказывать. Бестия уже выпустила огненные смерчи. Пара расчетчиков сгорает в красном свете.

— За нашего графа! За лорда Лейса! — обреченные оксфордцы изрыгают клич.

Знаете, кому нужно дать премию Дарвина? Этим мудням, что сейчас так восторженно жертвуют собой за пачку чипсов.

*/ Премия Дарвина — виртуальная антипремия, ежегодно присуждаемая лицам, которые наиболее глупым способом умерли.

Многие додумываются развернуть тяжелые пулеметы в нашу сторону.

На нас обрушивается шквальный огонь. Трассы пуль перекрещиваются, грохот и дым наполняют комнату. От стен и пола откалываются куски камня. Попавшая под обстрел амбразура осыпается.

Бригантиной накрываю только себя и Бестию. Скоморох перебьется, у него неосязаемость. Пули с грохотом отскакивают от моих плеч и головы. Пулеметы, понятно, несильно нас отвлекают. Но вот один хрен додумывается развернуть к дверям гаубицу. Это уже никуда не годится. Завалит проход, как потом выбираться?

Хотя идею мне расчетчик подкинул.

Я швыряюсь молниями в сторону груды ящиков с артиллерийскими снарядами у противоположной стены. Сразу же хватаю щупальцами Бестию за талию и сигаю с ней назад в коридор. Девушка удивленно вскрикивает. Еще бы — даже идти не надо. Еще не женились, а уже на руках носит. Ну или на полисплавных отростках. Всё равно я молодец.

Держа Бестию перед собой, несусь прочь. Поворот, десять метров прямо, поворот, ступеньки. Успеваем глазки друг другу построить. А что?